Введение.

Многие объективные исследователи русской истории пишут о том, что северная столица Русского государства Санкт-Петербург имеет намного более древнее происхождение в отличие от академической исторической версии. Иными словами, они отрицают версию строительства Петербурга с пустого места, начиная от мая 1703-го года. Но это отрицание до сего времени было лишь констатацией исторических фактов, поскольку обще-употребляемые научные концепции рассматривают эволюционные изменения внешнего вида нашей планеты, исходящие лишь из направления снизу, т.е. в виде некоего хаотичного движения литосферных континентальных плит. А вот историческое наследие, представленное, в том числе, и документами в виде карт, говорят и о верхнем формировании Земли, что отражается в прежних верхних материках Гипербореи, Атлантиды и Лемурии или Пацифиды. При этом наличие Верхней Земли не укладывается прежде всего в употребляемую астрономическую концепцию гелиоцентризма с его пониманием тяготения притяжением или лишь гравитацией.

Потому, что Земля буквально в ещё в недавнюю эволюционную эпоху представляла собой оболочковую систему из Верхней и Нижней Земли, уживается только с концепцией реального взаимно-центрического планетного вращения. Именно исходное непрерывное полевое вращение вокруг трёх центров одновременно, но идущее на фоне дискретности полевых преобразований (инверсий) и образует и наше восприятие одно-центрового мира (нашу полевую фазу пространства) с воплощением этого восприятия в виде оболочковых систем, что видно уже, хотя бы, на примере стволов деревьев и того же куриного яйца. Таким же образом концепция гелиоцентризма делает из системы Сириуса, как центральной звёздно-планетной системы в звёздном кластере Млечного пути систему неких двойных (а в последнее время) и тройных звёзд. А ведь это уже абсурдно, поскольку для звезды, которая и сама предназначена светить и вызывать планетное вращение (но вместе с ключевой планетной) не нужна вторая звезда. Вот потому система Сириуса – это как бы прямое отражение нашей солнечно-земной системы, но с отставанием в эволюционном развитии примерно на 2 тысячи земных лет. Вот вам и ближайшие братья по разуму. И как раз то, что в атмосфере Сириуса-В, как ключевой планеты, подобной Земле (а не некоему «белому карлику») обнаружено большое содержание водорода, означает оболочковое строение этой планеты, поскольку водородный спектр присутствует прежде всего в минералогических системах, образованных водой. Вот потому тайна античного Петрополиса напрямую стыкуется не только с тайной Гипербореи, но - и с тайной системы Сириуса.

1. Тайна Петра Первого.

Хотя строительство и основание города вовсе не обязательно должно означать его возведение на некоей пустоши, в связи с чем и сам основатель Петербурга Пётр Первый никогда не писал о возведении будущей северной столицы на якобы пустых островах Невы, но в случае с историей возведения Петербурга вырисовывается иная картина. Возведение этого величественного города, уже исходя хотя бы из явных его античных признаков, было не чем иным, как планомерным именно восстановлением уже имевшихся прежних строений. Вот этот факт также планомерно и вычеркнут из русской (и мировой) истории, причём, заметьте, - из недавней истории. А что, кстати, тогда можно говорить об употребляемой пока версии общей русской истории, например, об ордынской истории Руси (см. 2, стр. 160)?

Так вот, прежде существовавшие здания были и не некими отдельными постройками на островах будущего города, а представляли собой целую архитектурную основу в виде уже издревле находившегося там (но, что надо сразу заметить, первоначально вовсе не на этом же географическом месте впадения Невы в Балтику) античного города. Например, имеется историческая запись о закладке церкви Петра и Павла 29-го июня 1703-го года в присутствии царя и митрополита Иова, обратите внимание, - внутри крепости на Заячьем острове. А это значит, что будущая Петропавловская крепость, как таковая, уже существовала изначально на острове, что подтверждает и рисунок тех времён (см. рис. ниже слева), на котором и будущий Петербург именуется античным образом: Петрополис. Причём это название происходит вовсе не от имени Петра Первого, а от древнегреческого языка, означающего «Каменный город». И переименование античного Петрополиса в Санкт-Петербург, как в город Святого Петра (Апостола Христа), - это был один из первых шагов Петра Первого в сокрытии им правды происхождения Петербурга.

Вполне логично то, что на Заячьем острове существовало и здание будущей церкви Петра и Павла, требующей лишь восстановления и перестройки. Ведь по воспоминаниям современников вариантов для начала восстановления (а не возведения, как теперь пишется) города, кроме Заячьего острова, была много. Это и Василевский остров, и Петроградская сторона, и Кронштадт. Многие варианты означают наличие их выбора, что может быть только в случае уже к тому времени существовавшей заготовки для будущего Петербурга в виде сохранившихся остатков античного города (а точнее, сохранённых его прежними обитателями). При этом, как будет показано в дальнейшем, этот античный город вовсе не был и таким уж древним или античным в полном смысле этого слова, поскольку, по всей вероятности, населялся его обитателями вплоть до средних веков (но будучи скрытым или верхним городом), что и объясняет его сохранность.

Кроме того, будущий Петербург никак не мог быть распахнутым окном в Европу, поскольку финский залив перед Петербургом вплоть до 1885 года оставался непроходимым для крупных судов. И пока не был прорыт Морской канал, корабли разгружались в Кронштадте. По этой причине на некоторых европейских картах начала 18-го века Петербургом обозначался кронштадтский остров Котлин. Потому и в связи с этим выбор места для будущей столицы Русской империи имел причиной уже находившийся на этом месте античный город. Естественно, что он был частично затоплен, запущен и зарос лесом и кустарниками, требуя большого труда и времени для его очистки и реновации. Например, Василевский остров Петербурга назывался в конце 17-го века Лосиным островом, что и говорит о кустарниках на нём в то время, привлекающих лосей. Уже с начала 18-го века, т.е. одновременно с якобы постройкой города на пустом месте первые этажи большинства зданий центрального Петербурга были погружены в насыпь, что никак нельзя объяснить культурным слоем. А это значит, что планомерно поднимали уровень уже существовавшего города для его осушения в процессе именно реновации.

Потому Петрополис, который и изображен на планировке (см. рис. ниже справа), составленной в 1717-м году французским архитектором Ж. Леблоном, уже был на месте будущего Петербурга.  Такая полная и подробная планировка всего города, разумеется, никак не может быть лишь чертёжным проектом, а - начертанием остатков уже существовавших строений или, по крайней мере, остатков их фундаментов. При этом приведённый план с прямоугольными улицами и каналами удивительным образом похож, например, на план центральных Афин, как безспорно античного города, а ведь царём Петром вовсе не ставилась задача возведения подобия греческой столицы. И, более того, название будущего Петербурга Петрополисом означает не что иное, как существование на его месте также и в недавнее прошлое города-полиса, подобного, например, Флоренции и Византии, что и было отображено планом Леблона.



Причём этот план (исходя из его сложности и подробности) вполне можно считать копией более раннего документа, который, вероятно, достался ему от прежних обитателей этого города-полиса. Надо обратить внимание и на конструкции, расположенные по всей окружности Петрополиса, что должно быть не чем иным, как сооружениями, препятствующими дальнейшему движению этого массива с городом. Причём это никак не план фортификационных сооружений, как пытаются иногда представить, хотя бы потому, что нигде нет сведений о намерении Петра Первого сделать из будущего Петербурга крепость (тем более, прикрываемую Кронштадтом). Т.е. город был уже закреплён на болотистом месте. Так как тогда он мог не быть до 1703-го года?  По этой причине в 1845-м году в статье «Петербург и Москва» В.Г. Белинский и записал: «О Петербурге привыкли думать, как о городе, построенном даже не на болоте, а чуть ли не в воздухе». По этой причине существуют и явные нестыковки в употребляемых пока версиях строительства основных зданий Петербурга, которые потому похожи больше на подтасовку фактов, чем на исторические версии.

Например, сообщается, что Зимний дворец был якобы спроектирован и начат строиться архитектором Георгом Маттарнови, который вообще не имел ранее собственного опыта в архитектуре (до приезда в Петрополис в 1714-м году он служил скульптором в немецком Шведте). В 1716-м году Маттарнови якобы проектирует и начинает строительство Зимнего дворца, хотя в его истории сообщается, что к 1716-м году «Зимний двор Петра I значительно расширился к северу», т.е. здание уже стояло и лишь восстанавливалось. К тому же и скончался Маттарнови уже через три года после якобы начала строительства. Аналогично и Ж.Леблон, как якобы главный архитектор будущего Петербурга, скончался через два года после составления его плана. Кроме того, и специализацией Ж.Леблона было садово-парковое искусство, но не строительство зданий, и, тем более, городов.



Не являются острова Петербурга и некоей дельтой Невы, поскольку историческая часть города расположена на низменной приморской террасе высотой от нуля до трёх метров над уровнем моря, сложенной из супеси и песков голубоватого и серого цвета, но никак не из илистых отложений. А то, что гранитный массив, обозначенный на плане Леблона окружностью, появился на месте нынешнего Петербурга в результате движения кристаллического фундамента, следует из геологической характеристики города. Согласно ей, территория Санкт-Петербурга расположена как раз «в зоне сочленения Балтийского щита, сложенного породами кристаллического фундамента и Русской платформы, образованной древними осадочными породами». Т.е. Балтийский щит в зоне сочленения имеет особый вид кристаллического фундамента, представленного, в основном, гранитоидным комплексом со сложным блоковым строением, «залегая на глубине от 140 м на западной окраине Курортной зоны до 300 м у южных границ города» (см. 13). А это означает, что речь идёт о мегалитных блоках, укрепляющих город в единое окружное или дисковое образование, что и представлено на плане Леблона.

Отсюда и острова Петербурга логичнее называть сегментами единого дискового образования в виде гранитного массива. В связи с этим по всей очевидности Жан- Батист Леблон предлагал самый простой с точки зрения архитектуры вариант возведения города, как полного восстановления его античного вида в виде круга. Об этом свидетельствует и запись обсуждения этого плана Ж.Леблона, как генерального плана строительства города, его первым губернатором (в нынешней его истории) А. Меньшиковым. Там отмечено, что предложенная форма круга-эллипса «плохо сочеталась со сложившимися реалиями, т.е. – с уже существовавшими на тот момент частями города» (см.1). Потому был принят более свободный или более практичный план архитектора Д. Терзини (итальянца из Швейцарии), который не предусматривал почти полного восстановления античного города. План Терзини (см. рис. ниже слева) в связи с этим отображал только уже осваиваемые или освоенные улицы и участки античного города. Т.е. план Терзини, причём, обратите, внимание, составленный годом раньше, практически повторяет план Леблона, но уже не в такой подробной прорисовке, что, повторим, может быть только в случае уже существовавшего античного города.

К тому же и Терзини, приехавший в Руссию в 1703-м году в 33-х летнем возрасте, не имел за собой никаких ранее построенный зданий, т.е. не имел, заметьте, архитектурного опыта. Получается, что основные «архитекторы» будущего Петербурга были лишь инженерами-мастеровыми, которые должны были организовывать планомерное восстановление античного города. При этом даже трое из них, считая ещё немецкого скульптура и зодчего А. Шлютера, умершего сразу через год после его приезда в Петрополис вместе с Г.Маттарнови, уж очень подозрительно рано скончались. Не уносили ли они в могилу тайну античного Петрополиса, которую хотели раскрыть? Действия Петра Первого для сокрытия правды античного происхождения Петербурга вполне можно объяснить военными соображениями, поскольку античный Петрополис представлял собой общемировое наследие. А открытое наличие такой исторической жемчужины в Русской империи многим было бы не по душе.  Вот потому и Гитлер планировал именно уничтожить Петербург, что подчёркивает его сарматско-русское происхождение. Но всё тайное становится явным.



И вот ещё интересный факт. Петр Первый сразу после взятия шведской крепости Ниеншанц, располагавшейся на охтинском берегу нынешнего Петербурга в том же 1703-м году, приказал вскоре её разрушить, хотя она оставалась практически не поврежденной, будучи взятой без осады (всего за 8 дней). А это ещё раз доказывает наличие в это же время сооружений будущей Петропавловской крепости. То, что другие участники возведения Петербурга не принимали факт восстановления античного города, как северной Александрии, сенсацией, можно объяснить не только их страхом наказания за разглашение государственной тайны, но и тем, что античный Петрополис воспринимался в период войны Северной войны трофеем, справедливо возвращённым в Русское государство. А после перестройки античного Петрополиса в Петербург эти знания стали и не нужны, поскольку не было вообще объяснений его существования среди лесов северной Руси.

Это и было причиной изъятия памяти об античном Петрополисе. Документов же, прямо упоминающих об античном городе на месте будущего Петербурга, разумеется, и вообще не было. Т.о., возможность признания существования античного города на месте Петербурга ещё до его строительства была и объективно исключена из-за отсутствия связного объяснения такого факта в употребляемом понимании истории и эволюции Земли. И только концепция Верхней Земли Теории различения уже 21-го века даёт такое объяснение. Вот потому строительство Петербурга историки стали описывать в виде его закладки с нулевого цикла, несмотря на то, что первоначально город назывался Петрополисом и Северной Александрией, исходя из наименования Александровской колонны на Дворцовой площади Александрийским столпом.

Не случайно и то, что Пулковский меридиан соединяет Петербург с Египетской Александрией. Причём, как будет показано дальше, как раз египетская Александрия копировала Северную Александрию, а вовсе не наоборот. При этом Пулковский меридиан был назван древнегреческим учёным 2-го века до нашей эры Гиппархом географической осью мира, разделяющей Евразийский континент на Европу и Азию (см. рис. ниже справа). Вот потому именно Пулковский меридиан имеет больше прав считаться нулевым или начальным меридианом в отличие от Гринвичского меридиана. О движении горных массивов Верхней Земли свидетельствует и то, что установлено существование в древности на месте карельского перешейка Литоринового море (см. рис. выше справа).  При этом нет и никаких свидетельств предыдущего поднятия суши и отступления моря. Т.е. там, где было море, оно было всегда до момента его отступления. А нынешние береговые линии Финского Залива (они показаны белым пунктиром на рисунке) говорят и о затоплении местности нынешнего Петербурга, и нынешнего Выборга, рядом с которым расположен парк мегалитов «Монрепо». Не строили же античные и мегалитные сооружения, существующие, например, и в Кронштадте, на дне моря.



То, что основные здания Петербурга, как Петрополиса, строились на основе остатков уже существовавших античных строений, можно заключить по многим фактам, зарождающим обоснованное неверие в употребляемую версию основания Петербурга якобы «с нуля» у многих объективных исследователей его истории. Начнём с истории возведения монастырского комплекса Александро-Невской Лавры. Во-первых, архитектор А. Терзини, составил план монастыря (см. гравюру ниже слева) ещё в 1715-м году, примерно на год ранее его плана восстановления Петрополиса. А это возможно было только уже при реальном (а не чертёжном) наличии заготовки для будущего комплекса с чертами основных зданий. Не собирался же архитектор подгонять весь город под Лавру. Кроме того, и художник того времени Зубов использовал план Терзини, как проект именно реновации уже имеющихся зданий под будущий монастырь, создавая в 1716-1717-м годах своего альбома под названием «Панорама Санкт-Петербурга». А разве панорама целого города (хотя бы и как будущего города) возможна на основе лишь нарисованных проектов зданий?



Во- вторых, Пётр Первый, определил в июле 1710-го года место будущего монастыря у Чёрной речки вовсе не на месте битвы А. Невского-Байдара со шведами в 1240-м году, как иногда сообщается, поскольку по летописи эта битва происходила вне Петербурга, в устье другой речки – Ижоры, отстоящей ныне от города примерно на 40 км., где ещё в 16-м веке и была установлена деревянная церковь в память этой битвы. А потому причиной выбора Петром места для будущего монастыря могли быть только подходящие для этого проекта остатки античных строений. И, в-третьих, проект Терзини не был осуществлён (см.7), поскольку вход в главный храм монастыря на его плане был не с запада, как полагается для православных храмов, а с востока, с места уже имеющегося причала и со стороны главного входа в уже стоявшее здание. Этим окончательно ясно, что архитектор делал планы реновации и переустройства уже существовавших античных строений, а не сочинял проект монастыря вновь. В противном случае Терзини догадался бы познакомиться с первейшим требованием для православных храмов.

Об античности Петербурга свидетельствует и его наименование Северной Пальмирой, чем обоснованно сравнивали ранний Петербург с открытым для европейской общественности в конце 18-го века сирийским городом античности (см. рис. ниже слева) Пальмира. Этот город основан ещё Библейским царём Соломоном во втором тысячелетии до нашей эры с великолепными и грандиозными зданиями, амфитеатром и колоннадами. При этом Пальмира была окончательно оставлена её жителями примерно после 7-го века нашей эры, засыпаясь постепенно песком пустыни. В чём же причина этого? Учитывая, что Соломон, как царь Израиля, строил Пальмиру в границах своего царства, то нынешнее положение Пальмиры почти в центре Сирии (см. рис. ниже справа) никак этому не отвечает. Пальмира явно сместилась от своего первоначального расположения где-то ниже Дамаска (указанного красной штриховой стрелкой), уйдя в самый центр пустыни. И всё дело здесь в движении горных остатков Верхней Земли (см.2, стр.29), на частях которых и строились античные города, о которой речь будет ниже (на основе различения эволюции Земли). Подобное произошло и с античным Петербургом или с Петрополисом. Ведь, согласно Теории различения, даже Мекка с нынешним Иерусалимом – это две части одного прежнего города – Салима, разделившиеся из-за такого же векового движения горных остатков Верхней Земли (см.3, стр. 266).



Исходя из этого, вполне можно предположить, что и Петрополис, как овальный гранитный комплекс, уже включавший в себя основные каналы Васильевского острова и два главных канала в виде Большой и малой Невы, но что воспринимают неким устьем Невы, встал на его нынешнее место как раз где-то в середине 17-го века. В эти времена шли постоянные русско-шведские войны с переходом территории вокруг Невы из одних рук в другие, что привело к обезлюдею карельского перешейка, и невских земель, названных шведами Ингрией. В связи с этим факт появления в устье Невы остатков античного города и остался не отражённым в исторических летописях. При этом на шведской карте (см. рис. ниже слева), датированной 1643 годом, ещё нет подобия «устья» Невы с островами-сегментами Петрополиса, а помечен у самого берега Балтики лишь город-крепость Орешек на Неве, изображённой ещё в виде прямого речного рукава.

Шведами указанный Орешек (в отличие от первоначального расположения Орешка, как Орешка-1, о чём речь ниже) был переименован в Ниеншанц и изображён планом Терзини на Охтинской стороне будущего Петербурга. А это значит, что место впадения Невы и реки Охты в Балтийское море обозначалось Орешком, а вот Петрополис на уже одетых в гранит и мрамор островах появился на своём месте позднее 1643 года, т.е. практически перед самой его перестройкой в Санкт-Петербург. В связи с этим более ранняя Шведская крепость Ландскрона (Корона Земли) была заложена в 1300-м году на месте впадения нынешней реки Охта и Невы в Финский залив и находилась тогда на берегу моря (что теперь совсем не так). И название эта крепость, просуществовавшая лишь около года, получила скорее всего, для обозначения уже проявившегося перед ней античного города.



И, что интересно, перед Ладожским озером наверху указанной карты схематически изображён горный массив, естественно, отсутствующий теперь. Вполне логично предположить, что Петрополис и двигался на юг по меридиану вместе с этим массивом. То, что античный город уже наблюдался шведами, подтверждает факт перестройки ими крепости Ниеншанц с приданием ей формы правильного шестиугольника (см. рис. ниже справа), как явной копии античной крепости на Заячьем острове, названной затем Петропавловской крепостью. Не этот ли факт хотел скрыть Петр Первый, разрушая Ниеншанц? Заслуживает внимание и гравюра начала 20-го века (собственность журнала «Нива»), изображающая взятие Ландскроны уже весной 1301-го года новгородским войском во главе с князем Андреем Городецким, сыном Александра Невского-Байдара (см. рис. выше справа). Необходимо обратить внимание на мегалитное сооружение, на стенах которого разворачивается картина сражения. А поскольку Ландскрона была лишь земляным и деревянным укреплением, то приведённая гравюра отображает не что иное, как верхний скрытый город, находившийся уже тогда рядом с Ландскроной. Вот потому и целью князя Андрея Городецкого было не только разрушение шведской крепости, но защита античного Петрополиса, как русско-сарматского наследия.



Надо обратить внимание и на то, что наличие крепости Ниеншанц (построенной в 1611-м году), если бы она тогда не находилась на берегу моря, а закрывалась островами или, точнее, сегментами массива античного Петрополиса, в военном смысле было бы нелогично и безсмысленно. Вот потому шведы уже перед самой сдачей крепости русской армии и планировали перенести её уже в новое место впадения Невы в Балтийское море. Расположением крепости, которое стало полностью неудачным с военной точки зрения вполне объясняется и быстрая сдача Ниеншанца его комендантом. А это как раз означает только то, что при постройке крепости Ниеншанц островов или сегментов Петрополиса, как будущего Петербурга, ещё не было перед ней!  И появление островов было вовсе не следствием схода вод Балтики с затопленной местности, поскольку Ниеншанц и будущая Петропавловская крепость находились почти на одном уровне. Появление Петрополиса потому – это однозначно следствие движения остатков Верхней Земли, как массивов Гипербореи.

Здесь надо заметить и другие обстоятельства в отношении Орешка. Во-первых, крепость Ниеншанц, как бывший Орешек и бывшая Ландскрона, согласно русскому рисунку (см. ниже справа) располагалась на другом, левом берегу Охты, впадающей в Неву, напротив построенного затем шведского города Ниенштадта (города на Неве), что подтверждается и шведскими картами, например, картой Ингрии (Ижорской земли) генерала К. Стюарта от 1699-года (см. 4), приведённой ниже слева. Расположение же крепости отдельно от города говорит о том, что Ландскрона не могла быть построена ранее (в 1300-м году) на другом, правом берегу, причиной чему мог быть лишь его скалистый характер в то время. Т.е. тогда и началось сползание дискового гранитного массива Петрополиса на место нынешнего Петербурга. Вот потому и поныне место впадения реки Охта в Неву называется Охтинским мысом, н оно неверно относится лишь к левому берегу Охты.

Средняя глубина залегания кристаллического гранитного фундамента нынешнего Петербурга, равная 220-и метрам, позволяет говорить о ранней предполагаемой высоте правого (по течению) берега Охты до 100 метров. В дальнейшем этот берег опустился в трясину, что и дало возможность построить на нём город Ниенштадт (Ниен). Вот этим и объясняется, что античный город всегда был именно скрытым городом (до окончательного оседания гранитного дискового массива, держащего его). При этом надо обратить внимание ещё и на множество строений в виде точек, обозначенных на островах (сегментах) Петрополиса на шведской карте генерала Стюарта, что подтверждает наличие строений античного Петрополиса на месте будущего Петербурга. И особенно интересно то, что, хотя Лосиный остров на приведённой шведских картах (Hirvisari) назван затем Васильевским островом, это вовсе не Василевский остров, который был отмечен новгородцами в писцовой книге Вотской пятины 1500-го года. И это будет показано дальше на основе анализа самой ранней шведской карты с изображением островов на месте будущего Петербурга (см. 14,15), как доказательства движения гранитного массива античного Петрополиса, изменявшего этим и окрестный ландшафт.

Показательно и то, что на плане, переснятом в 1737-м году с карты генерала Стюарта после кончины Петра Первого уже в русском исполнении, отсутствуют обозначения даже поселений на островах, кроме некоторых хуторов, превращая их в якобы почти пустынную заболоченную местность. Т.о., отсутствие средневековых и последующих упоминаний об античном Петрополисе можно объяснить вначале его горным расположением (когда он был вверху над Ландскроной) и постоянными военными действиями между Швецией и Русским государством, а затем - превращением Петром Первым факта существования античного Петрополиса на месте Петербурга в государственную тайну. Способствовало отсутствию упоминаний об античном невском городе и появление его на месте будущего Петербурга буквально перед самым приходом русских войск (о чём см. далее).



Но как раз наличием удивительного античного города можно объяснить сражения между русскими и шведами как раз в районе Невы и Карельского перешейка и именно в этот период. Кроме того, явная привлекательность для Петра I идеи восстановления шикарного античного города по сравнению, например, с перестройкой Ивангорода, как подобного «окна в Европу», явно перевесила факты подверженности наводнениям будущего Петербурга и его плохой пригодности для порта из-за мелководья. А изначальное расположение Петра I к Петрополису, как к будущей столице Русского государства только подчёркивает его исконно русскую принадлежность, поскольку античный Петрополис (конечно, в его другом названии) был и столицей сарматской Гипербореи. Сарматия же, судя, хотя бы по античным картам, - это явно предшественница Руссии, как и русские славяне вместе с финно-угорскими племенами – это основные выходцы из Сарматии (о чём речь дальше).

Насчёт Орешка стоит обратить внимание и на то, что Орешком именовалась и другая крепость (по имени острова, на котором она была построена новгородцами), расположенная на другой стороне Невы, уже у берега Ладожского озера, названная затем Петром первым Шлиссельбургом. Более того, в шведских документах конца 17-го века Ниеншанц назывался и Нотебургом наряду с Нотебургом у ладожского озера.  А это означает не что иное, как движение изначальной новгородской крепости Орешек (что в шведско-саксонском написании – это Нотебург) на другой конец Невы вместе с тектоническим движением гранитных массивов Карельского перешейка. Это движение имело спирально-вращательный характер. Вот потому на месте Ландскроны и Ниеншанца были найдены развалины еще более древнего именно новгородского городища, датируемого по меньшей мере 13 веком, что и есть не чем иным, как остатками первоначального Орешка.

Но это городище даже не упоминается в исторических документах, поскольку в рамках применяемой концепции земной эволюции этот факт не находит объяснение. Т.е., на примере Орешка как раз и прослеживается изменение ландшафта и движение горных массивов, как остатков Верхней Земли. Получается, что с 13-го века и до начала века 17-го остров крепости Орешек вместе с движением гранитных массивов передвинулся от Ладоги или от истока Невы в сторону Финского залива на место образования реального невского устья рекой Охта, причём - почти перпендикулярно к Пулковскому меридиану или почти ровно по широте местности. Вот потому и Ниеншанц был построен на острове напротив Ниенштадта или Ниена, как уже на месте Орешка, а не Ландскроны. И уже в переписной новгородской книге Водской пятины (водской земли), датируемой 1500-м годом, стоит запись о том, что Чёрная речка, называвшаяся так и шведами (нынешняя Охта), располагалась «близко города Орешка». В связи с этим и речка, расположенная рядом с начальным Орешком (рядом с Орешком-1 и с нынешней Петрокрепостью), также именуется Чёрной.



Одновременно с перемещением острова с Орешком (явно из-за давления гранитных массивов) изменилось и русло Невы, изогнувшись к югу. Такой характер перемещения и свидетельствует как раз о спирально-вращательном (петлевом) движении массива с античным Петрополисом на нём, который смещался как раз перпендикулярно к руслу Невы. Вот потому в течение шведско-русских войн была отстроена крепость и на месте прежнего расположения Орешка, так называемый Орешек-1, переименованный затем в Шлиссельбург (Ключ-крепость) и Петрокрепость. О движении крепости Орешек вместе с движением гранитных массивов частей осевшей Верхней Земли свидетельствуют и карты тех времён с обозначением Орешка, когда он был ещё примерно посередине русла Невы, что видно по карте из атласа Меркатора издания 1595-го года (см. рис. ниже слева). При этом на этой карте Ладожское озеро совсем незначительно, будучи ещё накрытым гранитными массивами смещающейся Верхней Земли. А есть и средневековые карты, например, карта от 1546-го года С. Герберштейна, составителя карт Московии, на которой Выборг находится на другой стороне тогдашнего Финского залива! Эта карта полна ошибок, но разделение Выборга и окрестностей Невы заливом, если бы это было ошибкой, нельзя было не заметить. Всё это говорит не о чём ином, как об интенсивном изменении географического ландшафта Карельского перешейка в тот период как раз из-за тектонического движения гранитных массивов Верхней Земли с античным Петрополисом.

Т.о., образование суши карельского перешейка можно объяснить только движением горных массивов Верхней Земли, названных античными авторами, в частности Римским географом и историком первого века нашей эры Плинием Старшим, Рипейскими горами и Гипербореей. Всё это означает, что Петрополис, исходя из грандиозности остатков этого античного города, безусловно был главным (по крайней мере одним из главных) городов прежней Азиатской Сарматии (по Птолемею), называвшейся в ранние времена и Гипербореей.



Реконструкция античной карты Птолемея (с уже нынешними географическими очертаниями) изображена выше справа. Сарматов можно считать предками восточных славян и финно-угорских народов, которые вместе с викингами-руссами (которые были другой ветвью выходцев из Гипербореи) оформили русский народ (см.2, стр.149). Так вот, Новгород, основанный как раз восточными славянами, потомками сарматов, возвратившимися в прежние места после катаклизма предпоследней стадии оседания Верхней Земли (о чём речь дальше), потому и назван Новоградом, что в отличие от других городов строился полностью на чистом месте. Были и другие «новгороды», например, Нижний Новгород, Новгород Северский. Т.е., все основные города начальной Руссии возводились, как правило на месте прежних сарматских городов. Не стал исключением и Петербург, как столица, отстроенная на основе античной столицы. На реконструкции карты Птолемея изображены Рипейские или Гиперборейские горы, примерно параллельные берегу Северного ледовитого океана, что также говорит о движении осевших частей Верхней Земли.

И, более того, на этой карте изображён и некий пункт с меткой «Феннинота» (Fenninota или финская метка) близко к месту предполагаемого положения античного Петрополиса времён Птолемея (2-й век нашей эры) примерно в соединении границ нынешней Финляндии и русской Карелии рядом с северным полярным кругом. Но во времена Птолемея ещё не был полностью оформлен Кольский полуостров, а потому Феннинота, как знак предполагаемого античного Петрополиса, был на берегу обширного тогда Белого моря.  Об этом свидетельствуют и географические карты древнегреческого историка начала нашей эры Страбона, изобразившего севернее Скандинавии гиперборейский остров «Туле» с населением, которое он назвал не гиперборейцами, а крипто-финнами (скрытыми финнами). Феннинота упоминается и римским историком 1-го-2-го века нашей эры К. Тацитом (современником Птолемея).  А столь большое расстояние, на которое сместился античный Петрополис, объясняется более ранним растеканием тогда пластичных гранитных и базальтовых пород по пути следования дискового массива с античным городом.

Этим образовалось подобие гранитной подложки, по которой и скользил массив античного Петрополиса в его спирально-вращательном (петлевом) движении. О последовательном движении гранитных пород и горных массивов свидетельствует и Лемболовская возвышенность напротив нынешнего Петербурга. Эту возвышенность и можно считать предпоследней «остановкой» в движении массива античного Петрополиса. Вызывает интерес в этой связи икона, отображающая Невскую битву Александра Невского-Байдара, как одного из главных русских святых. Хотя икона датируется 19-м веком, но по характеру письма – это, скорее всего, восстановление средневековой иконы. На её заднем плане как раз и изображены сияющие гиперборейские горы (см. рис. ниже слева), которые и образовали затем Лемболовскую возвышенность.



Заслуживает внимание и тот факт, что согласно Плюсскому перемирию 1583-го года со Швецией Русское царство сохранило за собой лишь Ореховский уезд (вокруг Орешка) и узкий выход к морю от Невы и реки Стрелки до реки Сестры. И это была не только борьба русского государства за выход к морю, поскольку в этот период гранитный массив античного Петрополиса должен был находиться как раз ниже нынешнего Сестрорецка. Имеется и наиболее интересная шведская карта с Ниенштадтом примерно конца 17-го века из стокгольмского военного архива (см. рис выше справа). Она уже однозначно указывает на наличие в низовьях Невы античного города, как Петрополиса-Тиля. Вокруг Ниенштадта уже обозначена трясина, а по берегам Невы и по островам указана земля с «камнями каменных зданий», т.е. с руинами прежнего города на месте будущего Петербурга.  Приводится и надпись, прямо сообщающая о наличии севернее Ниена древнего город Тиль (приписано: «по слухам»).



Движением горных массивов Верхней Земли, с пресными водными источниками объясняется и эволюционное уменьшение солёности Балтийского моря как раз, начиная с района Финского залива. И согласно приведённой выше карте Меркатора при таком наступлении Верхней Земли почти исчезла Ладога, а Псков и Новгород имели прямой выход в Балтику. Выход к морю имел даже Псковский Изборск, стоявший ранее на берегу Псковского озера. На более ранней карте шведского землемера (предположительно Эрика Нилссона Аспегреена) от 1630-1645-го года (см. 14, 15), представленной ниже слева, также показаны острова в низовьях Невы, но они ещё не отображают дисковый массив античного Петрополиса-Тиля.

Эта карта, как и предыдущая карта с указанием античного города Тиль, имеет перевёрнутую ориентацию с Севера на Юг (точнее, - на юго-запад, о чём речь будет дальше), характерную в картографии средневековья. Т.е. она имеет именно гиперборейский взгляд на земной шар с Северного полюса (а не с Южного полюса, как ныне), что подчёркивает и происхождение средневекового Ренессанса именно от обитателей античного Петрополиса-Тиля (о чём речь – также в дальнейшем). Вот потому эту карту для её сравнения пришлось перевернуть на 180 градусов. Надо обратить внимание на то, что острова на этой карте и более многочисленны, и имеют совсем иное очертание, чем на более поздней шведской карте конца 17-го века (см. рис. ниже справа).  А это может быть только следствием ещё не завершившегося движения гранитных массивов Верхней Земли. Т.е., можно утверждать, что обозначенные на ранней карте острова, будучи сами образованы тектоническим движением ещё не твёрдого тогда гранитного фундамента Верхней Земли (поскольку на картах 14-16-го веков никаких островов в виде некоей «дельты» в низовье Невы ещё нет), послужили в дальнейшем подложкой для продолжающего двигаться массива Петрополиса-Тиля. Кстати, именно этим и можно объяснить, что античный Петрополис-Тиль не засосала прибрежная трясина. Доказательством же такого двойного движения массивов Гипербореи служит то, что город Ниен был активным портом, который посещали торговые и русские и европейские корабли.

Но после занятия массивом античного Петрополиса-Тиля его окончательно места перед устьем Невы движение крупных купеческих кораблей по Неве стало невозможным. А учитывая, что ещё «в 1691-м в Ниен приплыли 93 иностранных судна, из них 35 — русских» (см. 16), то появление массива Петрополиса-Тиля на месте будущего Петербурга произошло не более, чем за десять лет до возвращения устья Невы в Русское государство.  Как раз этим-то и можно объяснить торопливость Петра Первого взять устье Невы уже к 1703-му году, когда он сразу же «застолбил» на Заячьем острове с будущей Петропавловской крепостью античный город, как Петрополис. Вместе с массивом античного города двигался и массив острова Котлин (где теперь нынешний Кронштадт) и – различные береговые массивы с античными руинами, на основе которых и был создан, например, Петергоф. Вот потому на более ранней карте ещё и нет Заячьего острова с будущей Петропавловской крепостью. Доказывается это и сравнением названий островов на обоих картах.



Васильевский остров, записанный ещё новгородцами, на левой карте обозначен, как «Wasilij ostroff eller Hirsusari by och Holmen» (Васильевский остров или Хирсу-сари деревня и островок).  А «Hirsusari» или Бревенчатый остров (как, тем более, не остров, а островок в шведском обозначении) – это вовсе не большой остров «Hirvisari» (Лосиный) на правой, более поздней карте, названный потому неверно Васильевским и в нынешнем Петербурге, и в приведённых источниках. Поскольку авторы указанных источников (14,15), разумеется, не были знакомы с концепцией движения массивов Верхней Земли Теории различения, то абсурдно отождествляют и другие острова на обоих картах, хотя они также имеют совершенно разное финско-ижорское название. Например, «Pattisari» (остров-шишка) необоснованно отождествляется с нынешним Петровским островом. Остров «Kiuisari holma» (предположительно, названный так из-за его подобия на шайку или таз) считается «Kivisari holma» (Каменным островом) на правой карте, а остров «Kistisari Holma» отождествлён с «Ristisari» (с Крестовым островом) на более поздней карте, хотя разные буквы в названиях, а значит, и разный их смысл налицо. Отсюда можно сделать вывод, что почти все острова на левой, более ранней карте перестали существовать после окончательного оседания на них гранитного массива с античным Петрополисом-Тилем, как на место нынешнего Петербурга.

«Замыливанию» памяти того, что Петербург – это перестроенный античный Петрополис или северная Александрия, способствовала и деятельность архитектора О. Монферрана в начале 19-го века. Монферран или умышленно присвоил себе полное авторство Александровской колонны и Исаакиевского собора, или не преднамеренно способствовал этому. Александровская колонна А. Пушкиным в его стихах именуется Александрийским столпом, что однозначно указывает на изначальное наличие этой колонны в античном Петрополисе. Т.е. Монферран лишь перенёс эту колонну с прежнего места в Петербурге (скорее всего, рядом с Дворцовой площадью) на другое, а именно – в центр Дворцовой площади перед Зимним дворцом. По всей видимости, вначале колонна увековечивала память Александра Невского, о чём свидетельствуют и барельефы на её основании, никак не имеющие отношения к императору Александру Первому (см. фото ниже справа). При этом мало соответствуют они и времени Александра Невского, явно указывая на античное происхождение колонны. Этим вполне можно предположить, что колонна была посвящена А. Невскому-Байдару ещё новгородцами после взятия ими шведской Ландскроны, т.е. - до продвижения гранитного дискового массива с тогда ещё верхним или скрытым античным городом на его нынешнее место.



Даже в обобщённом рассмотрении истории практического любого памятника архитектуры Петербурга обнаруживаются явные нестыковки в её изложении и несуразности. Характерна в этой связи история «строительства» Исаакиевского собора. Утверждается, что до собора нынешнего вида было построено в камне якобы целых два их варианта, что уже абсурдно. Первый вариант каменного здания собора приписывают упомянутому выше Г. Маттарнови – скульптуру, а не архитектору, который, начав также якобы «строить» Зимний Дворец», почти сразу и скончался, т.е. - через пять лет после его приезда в Петербург. Т.е. эта версия ещё более абсурдна. Второй вариант здания приписывают архитектору А. Ринальди, но эта версия также не работает, поскольку среди объектов, на которых работал Ринальди (в описаниях его биографии) Исаакиевский собор вообще не фигурирует. Речь идёт лишь о выполненном им проекте внешнего облика собора. Но Исаакиевский собор при этом был всё-таки освящён уже в 1802-м году при Александре Первом.

Отсюда ясно, что античное здание, названное затем Исаакиевским собором, стояло в Петрополисе-Тиле уже изначально, но не в «подобающем для столицы виде», что и естественно для античной постройки, которую пытались переделать в христианский собор, обезобразив при этом верх здания. Подтверждается этот факт и эпиграммой, ходившей в то время по Петербургу - «Се памятник двух царств, обоим им приличный: основа его мраморна, а верх его кирпичный!». До времени Александра Первого было никак не два царства (судя по числу императоров и императриц), а потому два царства в эпиграмме обозначают не что иное, как античное царство Сарматское (Гиперборейское) и Русское. Обращает на себя внимание и эзопов язык эпиграммы, что явно говорит о преследовании граждан за утверждения о прежде существовавшем городе на месте Петербурга даже в начале уже 19-го века. И если во времена Петра сокрытие правды античного Петрополиса было обосновано из военных соображений, то сокрытие истинной истории Петербурга вплоть до наших дней – это уже неадекватный анахронизм. В связи с этим не возводил якобы заново и Монферран комплекс Исаакиевского собора, что подтверждается документальным свидетельством в виде «Записок» Ф.Ф. Вигеля (русского мемуариста начала 19-го века).

Там ясно сказано, что Государь Александр Первый просил поручить кому-нибудь составить проект именно перестройки Исаакиевского собора «так, чтобы сохранить все прежнее здание, разве с небольшою прибавкою, дать вид более великолепный и благообразный сему великому памятнику».   А это означает только то, что Исаакиевский собор (его остов), как и заготовки многих других зданий Петербурга уже были построены до середины первого тысячелетия до нашей эры! Об этом свидетельствую и огромные размеры парадных лестниц, и колон собора. Кроме того, имеется литография по зарисовке Монферраном «разобранного Исаакиевского собора», что также однозначно указывает на доделку уже существовавшего здания (см. 5). При этом Монферран якобы привозил недостающие колонны из древней каменоломни за Выборгом, где они уже были оставлены античными мастерами в готовом виде (см. рис. ниже слева).

Монферран оставил запись после его первого посещения каменоломни, в которой, кроме большого удивления и восхищения от гранитных скал, он поделился своим любованием «семью необработанными ещё колоннам». Под обработкой, судя хотя бы по приведённому рисунку каменоломни с готовыми колоннами, Монферран мог понимать только доделку колонн. При этом сомнение вызывает и сама возможность доставки колонн в Петербург, как и доставка по Финскому заливу огромного пьедестала («гром-камня») для памятника Петру Первому. Все эти материалы в более логичном предположении находились непосредственно в античном городе и однозначно можно говорить об изготовлении лишь облицовочных мраморных плит.



Отсюда то, что Монферран намекал на якобы полное изготовление колонн, конечно, не реально. В то время мрамор и гранит ещё не подвергся полному затвердеванию (в виде частотного остывания вещества) и из них ещё можно было изготавливать плиты, о чём и свидетельствует наличие в то время профессии камнетёса. Но полное обтачивание колонн было возможно не позднее эпохи первого тысячелетия до нашей эры, не говоря уже о необходимости особых устройств для их конусного обтачивания. То, что в античные времена гранит поддавался размягчению, позволявшему его резать подобно пластилину, свидетельствуют наплывы или боссы в нижней части гранитных блоков. Такие наплывы встречаются, кстати, и на блоках фортов Кронштадта, что также говорит о его частично античном происхождении. Гранитные наплывы в результате оседания массивов Верхней Земли часто встречаются и в ландшафтах Карелии и Финляндии. Вызывает вопросы и возведение памятника Петру Первому, выполненный скульптурам Э.Фальконе. Дело в том, что гипсовая модель для «Медного всадника» изготавливалась явно по уже имеющимся в городе античным скульптурам. Об этом говорят детали памятника, как туника на всаднике, меч на боку и античные сандалии вместо сапог, а также – отсутствие стремени у всадника (см. фото внизу слева).


Результатом движения Рипейских гор является образование кряжа «Ветреные горы» от Онежской губы Белого моря до западной Карелии, т.е. примерно предполагаемого места предпоследнего расположения Петрополиса, где склоны этого кряжа как раз более крутые и скалистые. Движение Рипейских гор образовало и нынешнюю возвышенность Северных увалов, растянувшихся от Вологды до Урала примерно параллельно берегу Северного ледовитого океана. А то что Северные увалы (см. фото вверху справа) образованы именно оседанием массивов верхней Земли материка Гипербореи свидетельствует то, что равнина и возвышенность на ней образовались в совершенно разные периоды движения тектонических волн.

Т.е., выражаясь в научных терминах, вся Русская равнина имеет меридиональную ориентацию, тогда как у Северных увалов инверсионная морфоструктура с субширотным или с обратным направлением по параллели. Кроме того, на равнинной территории Северных Увалов много болот, как настоящих плантаций клюквы, что может быть только при оседании горных гранитных массивов на равнину, причём - в процессе движении этих массивов. Именно таким образом по Теории различения наряду с вулканической деятельностью и образовались все горные хребты и горные системы на поверхности Земли нынешнего вида. Движение осевших горных массивов на Карельском перешейке и за Выборгом (уже в Финляндии) наблюдается и поныне в виде весеннего выталкивания больших камней на поверхность. А то, что Северные увалы были ранее очень высокими Рипейскими горами, предваряющими Гиперборею, свидетельствует то, что они имеют мощный фундамент, уходящий вглубь на 2000-3000 м (!). Вот потому на средневековых картах и изображены горы, горы, которых теперь нет. Они утонули в зыбкой тогда почве Нижней Земли.



Литература и интернет-источники.

1. Генеральный план Санкт-Петербурга.

https://ru.wikipedia.org/wiki/.

2. Занимательное различение (Искажение нашего времени). Книга 2-я. Различение эволюции и истории. Филиппов В.В. 2010-2011.

3. Занимательное различение (Искажение нашего времени). Книга 3-я.Раскрытие религии или Завет Различения. Филиппов В.В. 2011.

4. Старинная шведская карта (Петропавловская крепость). http://к-я.рф/vypusk-67-statya-ingermanlandiya/

5. Первый этап строительства Исаакиевского собора.

https://www.e-reading.club/chapter.php/.

6. Взаимно-центрическое тяготение пространства (Космофизика теории различения), Том I (Книга 5-я Теории различения). Филиппов В.В. 2014-2017.

7. Вид Александро-Невского монастыря.

https://walkspb.ru/component/option,com_lightgallery/act,photos/cid,4617/Itemid,218/

8. Занимательное различение (Искажение нашего времени). Книга 1-я. Различение физики и астрономии. Филиппов В.В. 2010-2013.

9. Вращение и либрации Луны.

http://crydee.sai.msu.ru/ak4/Chapt_5_79.htm

10. Большая вспышка вместо Большого «взрыва» и энергия вакуума.

https://kosmos-x.net.ru/publ/nauchnye_stati/bolshaja_vspyshka_vmesto_bolshogo_vzryva_i_ehnergija_vakuuma/14-1-0-327

11. Частотно-контурное строение вещества и его квантовый переход. (Книга 4-я теории различения). Филиппов В.В.2014.

12. http://wiki.web.ru/wiki Сейсмические волны.

13. http://www.infoeco.ru/index.php?id=139. Геология Санкт-Петербурга.

14. https://zagopod.com/blog/43349805998/Karta-Peterburga-za-70-let-do-osnovaniya-ego-Petrom-I. Карта Петербурга за 70 лет до его основания Петром Первым.

15. https://users.livejournal.com/-wolki-/143664.html. Шведская карта низовьев Невы (1640 г.).

16. http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/434. Петербург до Петербурга.